Эдуард Калныньш

Впечатление от выставки удивительно совпадает с образом большого группового портрета Риты Валнере, на котором Калныньш предстает в окружении своих учеников известных мастеров искусства республики. Сегодня даже трудно назвать в Латвии художника, который так или иначе не обращался бы к его авторитету или не испытал его прямого влияния. Как и его учитель Пурвит, замечательный латвийский мастер, Калныньш окружен сильной новой порослью живописцев. Д.Скулме, И.Заринь, Б.Берзинь, Э.Илтнер, Р.Валнере, В.Озолс, Б.Баумане, Э.Грубе, О.Аболс.

Выставка Эдуарда Калныньша оставила светлое, сильное впечатление. Словно мы встретились с самой прибалтийской природой ее мощным морским простором, зеленой крутой волной, тишиной дюн.Калныньш ведет теми же эмоциональными путями, которые прошел сам, переживая мотив натуры. Ему веришь абсолютно. У его полотен никогда не возникает ощущения искусственности, сочиненности. А между тем на выставке не так уж много откровенно натурного, этюдного материала.

В историю советского искусства уже давно Калныньш вошел как мастер пейзажа картины. Его полотна захватывают уверенностью, полнокровностыо, широким дыханием. И мы отдаем должное не только таланту и опыту мастера, но и тем крупным пластам традиций, на которые опирается его искусство.Богатые традиции национальной школы живописи Латвии Калныньш умеет чувствовать как живые, актуальные. Его творчество своеобразный мост, связующий основоположников латвийской школы с нашими современниками.

И.Вецозолс составили плоть своеобразной и зрелой школы, завоевавшей признание в многонациональном коллективе советских художников.Персональная выставка Калныньша дала повод и к размышлениям о судьбах национальной школы живописи республики.Отчетливо представлены этапы творчества живописца, он начал участвовать в выставках с 1928 года. Еще студентом Латвийской Академии художеств познакомился с западноевропейским искусством, побывав в Германии, Голландии, Бельгии. А после получения Римской премии работает в Италии как стипендиат Академии художеств. Уже ранние произведения Калныньша передают широкий диапазон исканий и художественных настроений латвийской школы живописи 30-х годов. Так, картина «Каугурциемс» (1939) своей цветностью, живописной экспрессией близка к тем путям, на которых обретал в это время свою творческую индивидуальность другой замечательный мастер школы Лео Свемп. И все-таки Калныныну суждено было сказать самое веское слово не только в области пейзажа, которому навсегда отдано его творчество, но и в области картины, притом ярко выраженного социального содержания.

В 1945 году художник написал картину «Новые паруса», раскрывающую смысл и дух событий нового для его родины времени, наставшего после войны. Картина стала во многом поворотным моментом в истории национального искусства и в художнической судьбе самого Калныньша. Он изобразил на фоне моря и солнечного неба трех рыбаков, ладящих парус артельного баркаса. Частный факт, став характерным образом, выразилогромные перемены в жизни латвийских рыбаков крупномасштабная, яркая форма придала ему символическое звучание. Никогда прежде в латвийской живописи, как и в работах самого Калныньша, не акцентировалась столь сильно человеческая энергия, оптимизм. Даже в картине «Плотовщики» (1935) самом известном полотне молодого Калныньша, человек и природа, окружающая среда, были уравнены в своем бытии.

«Новые паруса» одна из первых картин советского латвийского искусства. С 1945 года активное жизненное начало, часто окрашенное романтикой, становится основным содержанием работ мастера, независимо от того, изображает ли он только пейзаж или людей в пейзаже.Калныньш удивляет постоянной способностью искать новое. Кажется, еще недавно он писал тонкие, неброские по манере пейзажи, и вот уже за ними следуют проникнутые монументальным, мажорным мироощущением работы 60х годов.

С особенной отчетливостью на выставке определился новый период творчества 80е годы, в живописи стал очевиден отход от некоторой открытости и декоративности цвета, красочный аккорд больше связывается с тональным единством, хотя по-прежнему образы Калныньша овеяны романтикой, возвышенны и молоды.

В экспозиции представлены и этюды, сделанные в различных районах Советского Союза и за границей. Однако главным сюжетом, которому живописец верен всю жизнь, остается море, поэзия его вечно нового, меняющегося величественного простора у берегов Латвии. Он пишет море по-разному, то с мыслью о старых мастерах («Закат»), то с прочувствованным романтическим световым эффектом («Ветреный вечер»), то с обостренным ощущением материальности волны, воздуха, песка («Чайки», «Волны»), Цикл этих недавно исполненных картин о море выглядит настоящим признанием в любви к родной природе. Они свидетельство и молодости мастера, отметившего восьмидесятилетние.