Сила таланта

Кто из зрителей, видевших кинофильм «Адмирал Ушаков», не заломил яркую, колоритную фигуру князя Потемкина? Образ этот, созданный одним из замечательных мастеров Художественного театра, Б. Н. Ливановым, покорял сложностью и правдивостью характера, многообразием выразительных красок. Свободно и смело Ливанов рисовал портрет крупного государственного деятеля, в котором уживались дерзкий ум и самодурство, политическая зоркость и тщеславие, высокомерие и простота.

...Только что перед нами был царедворец, деспотичный и надменный, наводивший ужас на своих сановников, и вот уже он хандрит, жалуется, как избалованный ребенок, на тяготы государственных забот. Только что он в бешенстве кричал и метался, проклиная Ушакова за дерзость и непочтение, и казалось, никакая сила не остановит карающий меч, занесенный над головой русского флотоводца, а через минуту Потемкин с юношеским восторгом и гордостью встречает весть о знаменитой победе Ушакова под Фидониси.

Ливанов настолько сливался с характером своего героя, игра его в каждый момент была так естественна и правдива, что мы забывали об экране и искусстве артиста и верили, что следим за поступками и мыслями фельдмаршала Потемкина. Естественность, глубина перевоплощения не случайны для этого актера.

Творческая жизнь и артистическая судьба Бориса Николаевича Ливанова неотделимы от Московского Художественного театра.

И когда думаешь о различных образах, созданных им, в памяти всегда возникают не просто яркие, с темпераментом сыгранные роли Шванди в «Любови Яровой», Соленого в «Трех сестрах», Ноздрева в «Мертвых душах» или Рыбакова в «Кремлевских курантах». Вспоминаешь трагедию чеховских сестер Прозоровых, для которых штабс-капитан Соленый стал олицетворением пошлой и бессмысленно-жестокой действительности, думаешь о прекрасной русской женщине Любови Яровой, рядом с которой сражался верный сын революции матрос Швандя. Уж таково искусство МХАТа и его лучших мастеров, что в памяти остаются не роли и удачи того или иного актера, а люди, которые силою искусства живут рядом с нами.

Темперамент, соединенный с острой внешней характерностью, стремление рисовать образ крупными и яркими мазками отличают портреты всех театральных героев Ливанова. Каждая его работа - это новое сценическое решение, всегда смелое и неожиданное. В самой жизни черпает актер свои наблюдения, обогащающие материал роли.

В 1931 году Ливанову была поручена роль молодого аспиранта- казаха Кимбаева в пьесе «Страх» А. Афиногенова. В решении роли было легко пойти наиболее простым путем: увлечься внешней характерностью, национальной спецификой. Но ремесленничество было чуждо Ливанову. Актер стал искать прототип Кимбаева в жизни. И когда ему удалось близко познакомиться с одним аспи- рантом-казахом, он по-новому увидел своего героя. И Ливанов сумел показать не только внешние черты молодого человека из далекой среднеазиатской республики, приехавшего учиться в Москву; он раскрыл характер юноши, у которого осуществляется самая заветная его мечта - стать ученым. Все это пришло к актеру от вдумчивого, сосредоточенного познания жизни. Исполнение роли Кимбаева заслужило одобрение А. М. Горького. Алексей Максимович, отметив правдивость и обаяние созданного Ливановым образа, долго беседовал с актером о советской драматургии, о многих людях, которым в нашей стране открылись просторы науки.

Стремление идти наиболее трудным и интересным путем в искусстве помогло Ливанову и в работе над ролью Шванди в «Любови Яровой» К. Тренева (1936 г.). Образ Шванди, ярко воплощенный С. Кузнецовым в спектакле Малого театра 1926 года, Ливанов сумел обогатить свежими штрихами. Актер показал в Шванде - простом русском парне, безраздельно преданном идеям революции, - качества сознательного борца. И снова помогли актеру встречи с участниками гражданской войны. Для Ливанова К. Тренев дописал в пьесе еще одну сцену: Швандя перед расстрелом раскрывает конвоиру правду революции, и это пламенное «Любовь слово спасает жизнь матроса.

Широта интересов в искусстве заставляет Ливанова пробовать силы в самых различных ролях. Только обладая знаниями в разных областях истории и литературы, Ливанов мог создать на протяжении короткого отрезка времени такие несходные исторические характеры, как вельможа, государственный муж Потемкин, и гениальный ученый, сын крестьянина Ломоносов. На пути актера были и неудачи: исполнение роли Кудряша в «Грозе» Островского, где излишний темперамент увел актера от постижения глубокого смысла образа, слабое решение отдельных сцен в роли генерала Огнева («Фронт» А. Корнейчука), которые актер играл с ненужным надрывом. Но ведущим и главным в творчестве Ливанова всегда были поиски многогранного характера, завершенной сценической формы. С огромной силой обобщения прозвучал образ наглеца и враля Ноздрева из «Мертвых душ». Много интересного было в трактовке чеховского Астрова («Дядя Ваня»), где широта натуры и сила страстей Астрова торжествовали подчас над его мечтой поэта.

Смелость трактовки отличает и работы Б. Ливанова в кино. Кроме Потемкина, зрители хорошо помнят его Петра Виноградова («Частная жизнь Петра Виноградова»), Дубровского в экранизации повести Пушкина, большевика Михаила Бочарова в фильме «Депутат Балтики». Лучшие создания Ливанова в театре и кино широко известны. Но мало кто знает о его даровании художника - живописца и графика. Когда-то замечательный артист МХАТа М. М. Тарханов написал о Ливанове, что в нем рядом с актером уживается наблюдательный живописец, наделенный острым чувством колорита. Не отсюда ли умение артиста найти точный внешний рисунок роли, выразительный облик сценического героя?

Борису Николаевичу Ливанову исполнилось 50 лет. Он мечтает о новых работах, о сильных, богатых мыслями и чувствами характерах советских людей, наших современников, строящих коммунизм. Он с надеждой думает о завершении работы над ролью Гамлета, о шекспировском короле Лире. И мы верим, что мечты актера воплотятся в новые яркие образы.