В поисках выразительности

Из работ Галины Неледвы, экспонировавшихся на республиканских и всесоюзных выставках, сложилось вполне определенное представление о творчестве украинской художницы. В этих работах привлекала тема душевной гармонии, согласия с миром.

 Творчески усваивая и переосмысливая искусство кватроченто, в цветовых решениях Неледва опиралась на ренессансную традицию «идеального» освещения,  возможности линейной перспективы и по преимуществу тональной организации иллюзорного пространства казались ей чрезвычайно притягательными. В картине «Мастера», в портретах В. Спиридоновой, художника В. Рыжих решение образа современного человека соединялось с поисками «идеальной натуры» в ее ренессансной трактовке. Однако воспринятая у кватрочентистов форма художественного выражения не оставалась предметом артистического любования, не превращалась в самоцель, а делалась дополнительной силой в утверждении современного мироощущения.

 Отметим, что в работах 1966- 1975 годов дисциплина взыскательного рисовальщика несколько подавляла колористические возможности художницы. В портретах, и особенно в картине «Мастера», очевидна забота автора о моделировании тоном пространства и объемов.  Неледва логично выстраивает композицию, соотнося горизонтальный и вертикальный ритмы,   здесь много рационального и «угнетено» эмоциональное начало.

 Если в этот период Неледва трактовала пространство как убегающую вглубь протяженность, а воздух, наполнявший эту иллюзорно созданную кубатуру, передавался посредством голубоватой или охристой дымки, то начиная с 1975 года она подходит к изображению среды, если так можно выразиться, с сюжетной стороны  ищет возможности изобразить ее цветом как самостоятельную материю.

 В этом плане интересна серия натюрмортов «Краковские сувениры» (1975-1976), ставшая для художницы подлинной живописной «лабораторией», здесь изучались возможности цвета, фактуры, мазка. Именно этот цикл подготовил перелом, который позволил Неледве открыть возможности цветоносного пространства, перейти от линии к пятну. Одновременно появляется потребность пристальнее всмотреться в человека, в глубинные, порой противоречивые и драматические стороны его характера. Новые средства выразительности, принцип «мышления цветом» подчинены задаче отразить сложную жизнь личности в портретах и жанровых композициях 1976- 1978 годов. Сама форма, усложненное колористическое письмо как бы вбирают и сохраняют в себе энергию встревоженной мысли.

 Если «Портрет художника В. Рыжих» характеризовал гармоническую личность, был завершен и самодостаточен, то «Автопортрет. Красное утро» (1978) открывает иной аспект ощущения современного человека. На холсте интерьер мастерской, где художнику суждено пережить взлеты, успехи, но порой и трагическое ощущение бессилия. Неледве в этом полотне удалось изобразить, в сущности, вещь неизобразимую - ощущение предоткрытия, кануна, когда обострены все чувства, нарушены все привычные критерии. В «развернутом» на зрителя пространстве мы видим трепетную, как бы соскальзывающую по половицам и тающую в алой цветовой среде фигурку. Оконные рамы, зеркало, фигура даны в самых общих очертаниях, словно проступают сквозь струящийся поток мазков. Переходы валеров создают пространство, пронизанное цветовыми волнами, лепят форму и одухотворяют ее. Картина вводит нас в сложный духовный мир художника, открывает зрителю не только радости, но и муки творчества. Здесь, так же как в «Портрете искусствоведа А. Заваровой» (1977), в «Портрете Роберта Багдасарова» (1977) и других работах последних лет,  Неледва соприкасается с традицией психологического анализа и самоанализа, имеющей прочные корни в русской классике.

В «Портрете Роберта Багдасарова» изображен человек в алой одежде, напоминающей то ли античную тунику, то ли рабочую робу художника. Фигура массивна, весома, но кажется  она плывет, парит в пространстве, мерцающем вспышками алых и холодных желтых и зеленовато- бурых цветов. Светотень четко лепит формы лица. Усталые глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, сложенные на коленях кисти рук, в которых, как птица в гнезде, дремлет потухшая трубка, все говорит о состоянии внутренней сосредоточенности.

 В своих новых работах Неледва всегда осознанно или спонтанно применяет такую режиссуру при создании произведения, когда зритель не может не стать соучастником изображаемого события. Глядя на «Портрет Р. Багдасарова», он чувствует себя погруженным в атмосферу глубоких  раздумий, перед картиной «Беседа» стремится вникнуть в сущность горячего, страстного спора, составляющего основной мотив этого полотна.

 Жизненный и художественный опыт приводит Неледву к другим путям характеризации личности. Порой она прибегает к приему иронии и самоиронии,  такая отстраненность ощутима в «Беседе», «Портрете А. Орябинского», в крымских мотивах 1978 года.

 Беспощадным самоанализом проникнут «Автопортрет» (1977). Тема искусства, так часто возникающая в портретах Неледвы, развивается ею и в пейзаже, и в жанровых композициях. Пейзаж «Херсонес», построенный на сопоставлении напряженного ритма античных колонн на первом плане холста, тяжелой массы базилики, графически четких силуэтов сумрачных темно-зеленых кипарисов, проникнут торжественной значительностью. Здесь романтическое звучание цвета преобразует конкретный мотив - картина рождает размышления о нетленной жизни искусства, покоряющего время.

 В небольших полотнах «Вестибюль в музее им. Пушкина» и «У музея» Неледва обращается к взаимоотношениям искусства и зрителя. Первая картина решена в ироническом ключе. Напротив, картина «У музея» проникнута серьезной интонацией. Автор говорит о новом поколении советской интеллигенции, о стремлении приобщиться к миру прекрасного.

 Произведения Неледвы, созданные в последние годы, говорят о том, что нравственные проблемы жизни общества и отдельного человека по-прежнему составляют основу ее поисков, но изменились художественные средства  проблемы эмоционального состояния натуры и цветоносного пространства определяют сегодня задачи живописца.