Литература и художник

Искусствовед Мария Холина:

—Когда творческая биография художника исчисляется шестью-семью годами, как ваша, то без натяжек можно говорить о молодости в искусстве. Расскажите немного о себе.

Художник Валерий Гошко:

—В 1971 году я окончил художественно-прикладное отделение Московского технологического института... И стал иллюстратором. Первая моя самостоятельная работа — серия графических листов к сказкам Андерсена. Я сразу пошел по тому пути в работе с литературным материалом, который и поныне представляется мне плодотворным: циклы иллюстраций, не связанные с конкретным заданием издательства, свободные графические истолкования литературных произведений. Таковы «Сказки Андерсена», «Молдавские сказки», «Античные письма» (литературная основа которых — письма Платона и Сократа, посвященные политическому устройству Древней Греции), серия «Русские хроники», где я иллюстрировал летописи, начиная с «Повести временных лет», а также ряд искусствоведческих исследований древнерусской живописи.

Это, разумеется, не означает, что я не работаю для издательств: роман советского писателя С. Голубова «Багратион», «Господа Головлевы» М. Салтыкова-Щедрина. «Отцы и дети» и «Накануне» И. Тургенева, роман бразильского писателя Жозе де

Аленкара «Ирасема» уже вышли или готовятся к изданию, и иллюстрации к этим книгам я делал по заказу издательств. Сейчас мне предложили проиллюстрировать эпическое произведение сербохорватского писателя Чамила Сиярчича «Царево войско», где впервые мне предложили сделать макет, самому продумать организацию книжного пространства в целом. До сих пор мои работы включались в издания, оформление которых делали другие художники.

Холина:

— Сказанное позволяет сделать вывод, что вы предпочитаете работать как бы «по мотивам» литературного произведения или ряда произведений, объединенных одной эпохой, близостью стилевых черт. Отталкиваясь от источника, вы создаете цикл станковых иллюстраций, не связывая себя конкретным образом книги. Означает ли это, что вас мало занимает единый, целостный книжный организм? Как мыслите жизнь своей иллюстрации в книге? Может быть, опираясь на ваши станковые серии, книгу должен создавать специальный конструктор?

Гошко:

— Нет, как всякий художник книги, думаю, что она только тогда целостна как единый художественный организм, когда с начала до конца сделана одним художником. Естественно, мне хотелось бы быть и иллюстратором и создателем книжного блока одновременно. Но такая возможность, как я уже сказал, сейчас предоставляется мне впервые.

Холина:

—Не чувствуете ли вы некоторого противоречия между стремлением к станковому звучанию иллюстрации и потребностью в организации книги как целостного организма? Вы создали уже довольно много иллюстрационных серий, но почти всем им предоставлена пока лишь «станковая жизнь». Я не видела у вас ни одного макета, хотя бы и нереализованного, который собрал бы воедино и организовал бы «по  книжному» ваши циклы. Решение книжного организма и создание иллюстраций вообще представляются мне процессом целостным, его едва ли возможно разделить на этапы. Но постоянная потребность делать самостоятельные свободные серии, основывающиеся на близком, излюбленном литературном материале, все же не рождает у вас стремления организовать его в пространстве книги хотя бы набросками, поисками в этой области? Вероятно, именно в связи с этим вы предпочитаете выставочную жизнь своих работ — книжной?