Дети иллюстрируют Толстого

Говорят, что коэффициент полезного действия человеческих способностей обидно мая: очень незначительная часть реализуется в течение жизни. Это безусловно так в отношении художественных способностей, в частности изобразительного творчества. Всегда поражает несоответствие между множеством одаренных детей и ничтожным количеством взрослых, способных что-то нарисовать, как-то выразить себя в живописи. Не раз высказывалась мысль, что дело в особенностях детской психики, в свойственной детям эмоциональной раскованности и экспрессии выражения, которая с годами пропадает, а с ней и потребность рисовать.
Однако среди детей, предоставленных самим себе или, того хуже, плохим школьным педагогам, «художников» тоже немного. Рисуют все дети, но у большинства вырабатываются специфические детские стереотипы. Мальчики надолго увязают в однообразном рисовании машин и сражений, девочки  куклоподобных фигурок, потом это им надоедает, и тем дело и кончается.

Стоит прийти в школу настоящему учителю, все изменяется с волшебной быстротой: среди детей, вчера еще казавшихся вполне заурядными, таланты вырастают, как грибы после дождя.
Существует целая наука о детском творчестве и о методах руководства им, единого метода, впрочем, не выработано, да и нужен ли единый метод? Если детьми руководит художник (а это главное), то он вольно или невольно склоняет их к своей «школе», и отпечаток его личности узнается в работах учеников. Это не значит, что они сплошь становятся подражателями. При необычайной восприимчивости у ребенка есть собственный внутренний мир, который он отстаивает с большим упорством. Все родители и воспитатели знают, до чего трудно заставить ребенка делать то, чего он не хочет, и не делать того, что он хочет. Детское упрямство, доставляющее взрослым так много огорчений,  залог становления личности. Вполне послушный ребенок,  это сломленный ребенок, его жалко. Вдвойне дорого упрямство в творчестве. Нет опасности сделать детей эпигонами, пока они еще малы. Впитывая, как губка, опыт и подсказку учителя, они по этой канве будут вышивать собственные, а не чужие узоры.
Нельзя переоценить благородные усилия коллектива, руководимого Б. М. Неменскнм, направленные на то, чтобы превратить уроки рисования в средней школе в реальное, а не фиктивное воспитание искусством. Уже несколько лет в ряде школ ведутся уроки по экспериментальной программе, разработанной этим коллективом, и результаты говорят сами за себя. Но не только и не столько методологические достоинства программы (которые несомненны) определяют успех, сколько то, что проводят ее в жизнь преданные делу учителя-художники. Хороший учитель, то есть такой, который, во- первых, профессионально владеет искусством, во-вторых, любит и понимает детей, проблема проблем. Не будет хорошего учителя, и самая превосходная программа, самые отработанные методы останутся не более чем словами на бумаге. Хорошие, даже прекрасные учителя есть, но их мало, а школ очень много.
Как устранить эту диспропорцию,  особый и сложный вопрос. Но пока она существует, важнейшим очагом художественного воспитания остаются кружки и студии. Лучшие из них становятся чем-то вроде свободных художественных мастерских, возглавляемых одним мастером, какие были в старину. Тут нет ни экзаменов, ни конкурса, ни дипломов, ни обязательности посещений-  только добрая воля детей, которых никто и ничто не вынуждает по два- три раза в неделю и больше, после обычных школьных уроков, приходить в студию и проводить там часы, вместо того чтобы отдыхать и играть. И не от случая к случаю, а годами. В студии Дворца пионеров Ленинского района Москвы есть студийцы, пришедшие туда шестилетними, а теперь им лет 14—16.

Эта студия существует уже восемнадцать лет, все эти годы ею бессменно и самоотверженно руководит художник Ю. Злотников, один из тех редких «настоящих учителей», которые на вес золота. Недавно в залах Музея Л. Н. Толстого состоялась выставка работ студийцев. Она привлекла всеобщее внимание, о ней оживленно говорили, были статьи в центральных газетах,  не потому только, что отмечается Год ребенка. Нет, это действительно интереснейшая выставка, независимо от юбилейных дат и мероприятий.
То, что она открылась в Музее Толстого,  в какой-то мере символично. Дело не в том, что большая часть работ иллюстрирует произведения Толстого,  и выставка, и сама студия в целом показывают жизненность яснополянских традиций. Весь стиль работы студии, отношения учителя и учеников напоминают о тех временах, когда пылкий хозяин Ясной Поляны, еще молодой, но уже написавший «Детство», учат крестьянских ребят, «как браться за сочинительство», учился у них и сам, с восторгом наблюдая рождение творческой мысли.
Детские выставки всегда увлекательны. Но эта имеет свои особенные черты. Первая: сразу же, входя в зал и еще не успев рассмотреть работы по отдельности, вы чувствуете перед вами живопись. Не просто яркие аппликации, а настоящая живопись, где есть взаимосвязь предмета и фона, где цвет, форма, пространство работают в единстве. Открытый цвет, плотная кроющая гуашь здесь не в чести, дети пишут акварелью и в этой, в сущности, трудной технике достигают тонких живописных решений.