Композиция, пространство, образ

В работах, посвященных проблемам советской скульптуры последнего десятилетия, вполне закономерно говорится о расширении ее жанровой основы действительно, сегодняшняя пластика, захватывая владения живописи и графики, активно ассимилирует новые жанры. Причем происходит двоякий процесс. С одной стороны, получают самостоятельное значение скульптурный натюрморт, пейзаж, интерьер с другой различные жанры взаимопроникают, смыкаются между собой.

Что же является формообразующей основой для такого синтеза?

Принципиальное значение здесь имеют те изменения в композиционной структуре и те новые формы интерпретации пространства, которые характерны для пластики 70-80х годов. В отличие от живописи и графики, в скульптуре испокон веков существуют устойчивые виды композиции  голова, бюст, фигура по пояс, фигура в рост и т. д. В таком подразделении в первую очередь учитываются размер и объем работы. Но вместе с тем обнаруживается различная степень приближенности к модели, как бы фиксируются различные планы: голова  самый близкий план, дающий возможность непосредственного контакта с изображением; фигура предполагает дистанцию, чтобы зритель мог охватить взглядом целое. В то же время все виды композиций объединяются в главном в особенностях взаимодействия объема с окружающей средой. Сохраняя антропоморфную конструктивно-цельную форму, они тяготеют к монолитности, выделяются из окружающего пространства. Скульптура утверждает свою пластическую автономию, подобно тому, как сам объект изображения  человек  утверждает свою индивидуальность, неповторимость.

В сложных многофигурных композициях устанавливается несколько иное взаимоотношение: пространство входит внутрь группы, и благодаря тому, что между фигурами существует определенная психологическая связь противостояние, борьба, диалог,  оно наполняется эмоциональным содержанием. Тем не менее и здесь первостепенное значение сохраняет замкнутый объем.

На протяжении многовековой истории пластики цельная, обособленная антропоморфная форма оставалась существенной чертой скульптурного произведения. Перелом произошел в начале XX века, когда внутрь скульптурного блока ворвалась внешняя среда, уничтожившая его автономность. Объектом познания стала ритмика и пластика пространства. Именно тогда возникают прозрачные и невесомые композиции Н.Габо, динамические конструкции А.Певзнера, сквозные рельефы И.Ефимова. Переосмысливаются и традиционные, апробированные многовековым опытом формы композиции. Так, Т.Залькалн в портрете Мусоргского, стараясь «преодолеть» косность материи, использует резкие смещения объемов; Ж.Липшиц, К.Бранкуси, И.Чайков ищут новую геральдическую интерпретацию человеческой фигуры. Переосмысление типов композиции шло рука об руку с новым осмыслением пространства. Конечно, все эти эксперименты, характеризующие творчество художников в 1920-е годы, не могли поколебать авторитет таких вечных архетипов, как бюст, фигура, но они показали, что бытующие формы не являются единственно возможными, и оказали существенное воздействие на дальнейшее развитие пластики XX века.